Оля смотрела на юношу, что стоял в углу. Он не обращал внимание на женщину, как будто ее вообще тут не было. Расстегнув пиджак, снял его и аккуратно повесил на плечики стула. После, все так же не спеша, снял галстук, потом рубашку, развязал ботинки и, поставив около стула, снял брюки, майку и плавки. Юноша остался совершенно голым. Алексей не стеснялся, не прикрывался, а демонстративно смотрел на женщину, что с огромным удивлением, если не с ужасом, наблюдала за ним из другого конца класса.

Оля находилась в стопоре. Так говорят о людях, которые от пережитого или увиденного не могли ничего поделать. Несмотря на то, что в аудитории не было света, она видела все. Наверное, ей надо было сейчас закричать, стать настоящей стервой, выгнать! Но разве этого она сейчас хотела? Ведь еще день назад, сидя в уютном диванчике, у себя дома, что-то подобное представляла сама. И что же изменилось? Ничего! Фантазии стали реальностью, и это ее пугало.

Оля отошла от своего стола, он как-то ее защищал, но она не хотела защиты, а хотела вспомнить те чувства, когда сердце щемило, а грудь выворачивало наизнанку от чувств, что скрывались в ней. Сделала шаг от стола, сердце заскулило, потом затрепыхалось и застучало так мелко, так быстро, что слилось в единый ноющий гул. Оля была не из робкого десятка. В детстве дралась, лазила по крышам и ходила гордо, подняв голову, вдоль лающих собак. Ладони вспотели и стали горячими, непроизвольно потерла их о юбку. Юбка… «Она тут некстати», – так решила женщина и, встав перед доской, демонстративно расстегнула свой плащ. Старалась это делать холодно, держала себя в руках, но это не так просто, как кажется. Пальцы путались, а ноги чуть дрожали.

Оля положила плащ на стол. Повернулась к юноше и расстегнула пуговицу за пуговицей свою сиреневую блузку. Сняв ее, положила аккуратно с плащом. Возраст уже сказывался на ее фигуре. Бедра располнели, появился животик от сидячего образа жизни, а грудь чуть опустилась. Зашумела молнией на юбке и уже хотела ее снять, но передумала. Выпрямилась и, расстегнув лифчик, сперва сняла его. Мягкая грудь сразу опустилась. Хотела, чтобы юноша смотрел на нее, то, как она тяжело колышется при каждом ее движении. Оля никогда перед кем бы то ни было демонстративно не раздевалась. Присутствовал стыд и этот холод. Да, холод в руках. Когда прикасалась ими к телу, то вздрагивала, будто касалась холодным металлом.

Иногда она замирала, не зная, как поступить в дальнейшем. Но через секунду продолжала снимать с себя одежду. И вот уже через минуту женщина стояла босиком на холодном линолеуме, чуть приподнявшись на цыпочках. Так она делала в юности, когда смотрела на себя в зеркало. Теперь ее тело не скрывалось под тряпками одежды, она не ощущала прохлады, ей было жарко. Она расправила плечи и медленно пошла к нему.

Все это время Алексей смотрел на учителя чуть ли не с открытым ртом, было удивление и восхищение, все сразу отражалось у него в глазах. Когда она подошла, то его мужской орган, что до этого был безучастным к происходящему, дал о себе знать. Он несколько раз вздрогнул, стал наливаться, подергиваться и подниматься вверх. Юноша на мгновение засмущался. Руками коснулся его, но вместо того, чтобы он успокоился, тот наоборот задергался, словно собака на привязи, что стремилась освободиться от цепи. Женщина улыбнулась.

Они смотрели друг на друга. Больше всего боялась, как ни странно, Оля. В душе восхищалась телом юноши, его мужской силой и смелостью, граничащей с наглостью и даже безумием. Не знала, что делать дальше. Она только ответила на этот идиотский вызов юноши, на его провокацию, но что теперь? Зашла слишком далеко, бежать некуда, да и не хотела.

Подойдя вплотную к Алексею, протянула руку и прикоснулась к его возбужденному фаллосу. Чуть прикрыла глаза, немного сжала пальцы вокруг его плоти и ощутила силу и огромное желание…

Оля широко открыла глаза. Ужаснулась тому, что сделала. Что сжимает пальцами и то, что ощущает в себе. Стало страшно, по-настоящему страшно. В паху все сжалось и до боли заныло. Тело дернулось, не то готовое бежать, спасаться от стыда, унижения, в которое сама себя поставила, то ли наоборот, хотелось броситься вперед и, не обращая внимание на здравый смысл, закончить начатое.

В коридоре школы кто-то шел. Женские каблуки с грохотом отдавались в пустом училище. Оля вздрогнула и похолодела. Стук каблуков остановился, где-то вдалеке коридора открылась дверь класса. В панике она не знала, что делать: идти к своей одежде? Все равно не успеет одеться. Стоять и трястись от страха, что поймают и увидят? Так же глупо, как и просто стоять и бояться.

Алексей подошел к учительнице. Он не обратил внимание на шум в коридоре. Положил руку ей на бедро. Оля не ожидала этого, хотя знала, что что-то подобное произойдет. Но прикосновение юноши к ее телу как током ударило. Она вскрикнула. Отшатнувшись на шаг назад, уперлась в парту и с ужасом посмотрела на Алексея. Снова раздалось цоканье каблуков. Каждый их шаг отдавался в груди женщины, ее затрясло, в панике покосилась на дверь. В животе заныло, и спина покрылась испариной. Юноша подошел к ней так близко, как мог. Взял ее за талию и ловким движением усадил на парту. Шаги приближались… Вот опять замерли… Повернулась ручка в двери соседнего кабинета, несколько раз дернулась дверь, класс был закрыт. Оле захотелось спрятаться за парту, притаиться, раствориться в воздухе. Но не успела она и подумать, как руки Алексея быстро развели в стороны ее коленки. Она опять вскрикнула, но, опомнившись, быстро сама себе зажала рот руками. Ладони юноши скользнули между ног. Оля чуть сильней прижала ладонь к своему рту, испугалась, что опять выдаст себя. Пальцы Алексея коснулись ее лобка… Глубоко вдохнув, она убрала ладонь.

Опять эти каблуки. Теперь они подошли к двери ее класса. Тихий скрип механизма замка разлетелся по пустой аудитории. Повернулась ручка двери… Тело Оли оцепенело, она замерла в ожидании неизбежного. Несколько раз дернули за ручку… дверь не открылась. С ужасом смотрела на дверь класса, готовая к самому худшему. Еще раз дернули за ручку, но дверь не поддалась. Сердце радостно забарабанило, холод мгновенно сменился жаром, напряжение во всем теле испарилось. Руки согнулись, и Оля повалилась спиной на парту. Ей было легко, страх, что до этого ее окружал, вдруг куда-то пропал.

Юноша не спешил. Смотрел на то, как борется с собой женщина. Восхищался ее телом. Он медленно двигал бедра вперед, толкая свой пенис внутрь учительницы. Она то слабо вскрикивала, то разводила руки в стороны, и тогда ее груди скатывались по бокам, безвольно вздрагивая при каждом его вдохе. Снова дернулась ручка двери. Оля только повернула голову в сторону скрипа, улыбнулась и покрепче вцепилась пальцами за парту.

Алексей слабым рывком окончательно вогнал свой член в женщину. Она чуть слышно простонала, ему это понравилось, и он повторил, только сделал это резко. Оля раскрыла рот в немом крике и закрыла глаза. Юноша восхищался ее смелостью, ее силе, ее жажде, восхищался ее телом, ее сексуальностью, ее возрастом. Он начал это делать так, как заложено природой. Его член проникал так глубоко, что женщина переставала дышать. Ее тело каталось по парте то вперед, то назад. Он крепко держал ее за бедра. Женщина опустила руки, и они как тряпка болтались в такт движения его бедер. Дверь в класс больше никто не пытался открыть, и теперь Оля наслаждалась просто сексом. Бесстыжим, оскорбительным сексом со своим учеником. Сексом без фантазий и прелюдий, сексом ради секса. Она просто получала наслаждение от того, что сделала, от того, что стыд и упрек оставила в стороне. Ей было просто приятно ощущать в себе мужчину.

Он кончил быстро. Но она не жалела об этом. Перевела дыхание. Села. Посмотрела ему в глаза. Теперь они изменились, в них появился испуг и даже страх… В душе Оля засмеялась. Ей стало весело, легко, как будто избавилась от лишнего хлама в душе. Хотелось петь и делать что-то глупое, столь же безрассудное. Но вместо этого строго посмотрела на застенчивого юношу, что молча одевался.

Спустя минут пять после произошедшего она еще несколько минут постояла у окна. Наконец, выждав, решилась открыть дверь. Коридор был пусть. На другом этаже еще шла репетиция танцев, и музыка убаюкивала. Она закрыла за собой дверь класса, повернула ключ и пошла к выходу. Спускаясь по лестнице, им навстречу поднималась завуч. Это была женщина старой закалки. Наверное, только ее на совещаниях и боялась Оля, но не сейчас.

— Алексей, — обратилась Оля к нему, который спускался следом, — как ты видел, у тебя проблемы с составлением формул. Жду тебя в пятницу после уроков. – И, повернувшись к нему, спросила. — Время найдешь?

— Да, — тут же выпалил ученик.

— Вот и замечательно, — ответила она, проходя мимо завуча.

*   *   *

Что это было? Игра или фантазия, бесстыжий необдуманный поступок или просто женская похоть? Мне не хотелось над этим думать. Но… Наверное, впервые за несколько лет, придя домой, я с нежностью обняла Игоря. В жизни много моментов, о которых мы мечтаем, фантазируем, но так боимся встретиться с ними наяву. Почем так, почему? Может не надо бояться, ведь от этого и появляется страх перед собой.

Я взяла блокнот, ручку и написала: «Из серии «Школьные зарисовки» – «Стук».