— Это, наверное, Олег Григорьевич приехал.

— Кто? Чуть ли не в истерике спросила я его.

— Сандвина, это его мастерская, — он встал и уже пошел к двери открывать, — вы не бойтесь, он свой человек.

— Постой, — крикнула ему и убежала в соседнюю комнату.

Через несколько секунд щелкнул засов, и кто-то вошел в коридор. Голос был спокойный. Мне некогда было прислушиваться, в этой комнате не было двери, тут вообще не было дверей. Странно, что дверь еще была в туалете. Дергаясь, я напялила на себя юбку, пока не до трусиков. Быстро схватила блузку. Времени на то, чтобы надеть лифчик, не было, просто боялась, что сейчас войдет хозяин. Не застегнув блузку, поверх натянула пиджак и уже после стала, путаясь пальцами, ее застегивать.

— Добрый день, — вдруг услышала у себя за спиной.

— Здравствуйте, — еле дыша и поворачиваясь, сказала я.

Он не был таким старым, как себе его представляла. Да я и не знаю, как он выглядит, только имя его слышала и все. Он по-хозяйски вошел в комнату, Леша сконфуженно стоял в дверях.

— Там сумка, забери ее, — Леша тут же вышел.

Я еле дышала и все старалась закончить застегивать блузку.

— Ваше? – Спросил он у меня, указывая на брошенный лифчик и трусики.

— Да, — сдерживая дрожь в голосе, сказала и быстро схватила их.

— Вы кто?

— Галина, — смысла врать не было, — я позировала Леше.

— А… — Протянул он и прошел мимо меня, не забыв при этом шлепнуть меня по попке.

Почувствовала, как она колыхнулась. «Вот наглец!», – возмутилась про себя. Но именно этот его шлепок снял сразу все напряжение.

Он вышел, а я наконец застегнула блузку. В руках сжимала остатки нижнего белья, запихала все это в сумочку и пошла к выходу.

— Красиво, — вдруг услышала я его голос из мастерской.

Я робко заглянула за косяк в мастерскую. Он стоял и рассматривал только что нарисованный рисунок. Леша, понурив голову, стоял рядом.

— Молодец, очень хорошо. Неряшливо, но молодец.

— Я пойду, — осторожно сказала я.

— Куда? – Оторвавшись от рисунка, спросил он.

— Не буду мешать.

— Торопитесь?

— Нет, — почему-то честно ответила ему.

— Леш.

— Да, — тут же он отозвался.

— Сбегай в магазин, купи к чаю, помнишь, те пирожные с вишней?

— Да, — утвердительно сказал он.

— Купи их, три штуки, а еще кофе. Я же знаю, что его у тебя нет. Вот деньги, – и протянул купюру. Леша взял и через мгновение выскочил из мастерской.

Он вроде бы ничего. Не такой уж и страшный, как мне показалось изначально. И вообще, он ведь художник. Наверняка сотни раз рисовал модели, и это для него не в новинку. И чего это я испугалась, вот глупенькая. Но сердце так и не успокоилось, все колотилось и колотилось. Он ушел на кухню, загремела посуда. «Идти за ним или подождать? Нет, все же стоит помочь, поставить чайник и сполоснуть чашки». Он убрал все со стола, вытер его влажным полотенцем, потом протер. Стол был старым, на толстых ножках, его даже с места трудно сдвинуть, люблю такую крепкую мебель. Взяла заварник, ложечку и насыпала немного чаю. Леша говорил, чтобы почувствовать аромат, надо немного сыпать, иначе вкус и аромат пропадет, я так и сделала.

Он стоял за спиной. Ощутила его любопытный взгляд, или это у меня уже паранойя. Закрыла заварник и стала ждать, пока вскипит чайник.

— Давай сюда.

И взял заварник из моих рук.

Меня пронзило. Как будто ударило током. Все тело вздрогнуло. Вам когда-нибудь говорили, что можно передавать прикосновением энергию и эмоции. Вот именно это я и испытала. Эмоции, они были такими сильными, наверное, такие бывают только у сильных и уверенных в себе людях. За ними всегда идут, просто верят в их идею и идут. Хрустнули коленки, он присел. Тут же пальцами, быстро, как будто делал это не один раз, расстегнул у меня юбку и быстрым движением… Я даже не успела осознать, как юбка уже была на полу.

— Подними ножку, а то помнешь, — как ни в чем не бывало сказал он.

Как под гипнозом я переступила через край юбки. Он выпрямился и аккуратно положил ее на стул. Чувство благодарности, что не бросил. Но то, что я стояла к нему с голым задом, почему-то меня не взволновало. Опять вспомнила запах краски, как тогда, в мастерской, когда впервые изменила мужу. Сейчас сердце запело. Все было по-иному. А ведь я его знаю всего-то несколько минут. Повернулась к нему. Смотреть в глаза стеснялась, вот только почему? Как будто провинилась перед ним. Он взял меня за талию и, как пушинку, просто так взял, поднял и посадил на стол. В паху заныло. Так глубоко, так сильно, что невольно сжала ноги вместе. Иногда так поступаешь, когда ударишь локоть, прижимаешь к ладони как можно сильней и боль проходит. Вот и сейчас сжимала ноги до боли в мышцах.

Он никуда не отошел, а медленно, как будто специально тянул время, расстегнул джинсы. Я смотрела на его руки, как зашумела молния, как стащил с себя джинсы, как его «монстр», медленно, как удав, поднял свою голову вверх и ткнулся мне в колено. Я прекрасно понимала, что происходит. И почему-то никуда не хотелось бежать. Я сильная и сексуальная женщина.

— А Леша? – Робко спросила, не хотела, чтобы он увидел меня вот так, как будто я его предаю, как будто изменяю ему, а не мужу.

— Придет только минут через тридцать, — кратко ответил он.

Тридцать минут, целых тридцать минут. Много это или мало? Все зависит от времени, как оно повернется ко мне. Я медленно повалилась на спину. Грудь под блузкой покатилась. Сжатые соски выделялись даже под пиджаком. Откинула голову и посмотрела в потолок. Я лежала как жертва, как символ дани, как обреченная. Сейчас начнется ритуал, а я лишь его часть, лишь безмолвное тело, которое молча отдастся его прихоти.

Он положил руки на колени. Сперва хотела их еще сильнее сжать, но сама развела ноги в стороны. Время пошло, секунда за секундой. Все ныло, буквально ныло. Спазмы исходили изнутри. Наверное, так назревает извержение вулканов. Сперва все тихо, но давление растет. С каждым часом, минутой, секундой оно нарастает. И в один момент эту силу уже ничто не сможет остановить. И тогда утроба матери земли вышвыривает высоко в небеса свою огненную жижу. Которая испаряется. Отравляет все вокруг. Сжигает и поглощает все, к чему только прикоснется.

Он шлепнул по голому незащищенному лобку. Вскрикнула не от боли, а от неожиданности. Опять шлепнул меня, еще и еще раз. Я взвыла от непонятного наслаждения. Мне хотелось еще и еще. И он опять шлепнул ладонью по нежной коже, и я заскулила от удовольствия.

Мне стало стыдно, что я так себя веду. Тело и мысли разделились. В мыслях я укоряла себя, но тело извивалось и хотело продолжения. Я не успела опомниться, как он ткнулся мне в губки и сразу стал скользить. Как камень, брошенный в воду, не встречая никакого сопротивления, погружается все глубже и глубже, до тех пор, пока не коснется дна. Так и он, просто скользил, легко и свободно, погружаясь вглубь моего тела. Он уперся. Достиг дна. Тело вздрогнуло, и он остановился.

Этот назойливый запах краски. Почему я его опять чувствую? Ведь когда Леша меня рисовал, я забыла о нем, только пение птиц. Сейчас слышала, как по улице едут машины, пиканье светофора. Пропала романтика, все мгновенно стерлось, испарилось. Ожидала многое. Думала, что вот оно, настало… Но ничего… Он просто дергался. Мое тело тряслось, подпрыгивая на столе, мне не хотелось даже думать о том, кто я в данный момент, что тут происходит. Я просто знала, что в очередной раз изменила мужу и не получила взамен ничего, только пустоту, разочарование и этот назойливый запах краски.

Он кончил так же быстро, как и начал, будто боялся не успеть, он выскользнул. Старая, застоявшаяся, даже тут ощутила ее тяжелый запах. Сперма потекла мне на живот, я быстро подтянула блузку и пиджак, боялась испачкать. Он закончил свой ритуал и отвалил в сторону. Чувствовала, как мои губки онемели, они так и не сомкнулись, отставит раскрытой ту глубокую впадину, что он во мне сделал. Боль в душе, отчаяние, захотелось даже зарыдать. Готова была на все, буквально на все. Хотела получить взамен хоть что-то. Я рискнула и поставила на кон все, и проиграла.

Встала, сходила в ванную. Он ничего мне не сказал, возился с чаем. Надела юбку, поправила блузку и пиджак, трусики и лифчик так и не одела. На душе было пусто, но виду не подала.

— Тебе понравилось? – Вдруг спросил он у меня.

— О, да, — откровенно соврала ему.

Через минуту пришел Леша. Мы спокойно попили чай. Едкий запах растворимого кофе раздражал меня так же, как запах его спермы. Невольно сморщилась, взяла чашку и пошла в мастерскую. Они минут десять посидели, а после он вышел.

— Ну ладно, сын, я пошел, — сказал он Леше и стал одеваться.

Сын!

Меня как будто взорвало. Я подпрыгнула и отвернулась. Даже не хотела думать, что вообще натворила, что испортила. В мыслях так и зудил вопрос: «Как я могла, как? Все испортила!» На глазах навернулись слезы, захотелось уткнуться в подушку и зарыдать, по-женски от отчаяния зарыдать. Иногда помогает. Но я не могла, я сильная женщина. И когда он сказал мне «Пока», я улыбнулась ему и пальчиками помахала, говоря тем самым: «Пока, пока». Дверь захлопнулась и наступила тишина. Услышала пение птиц и опять стало спокойно, как будто и впрямь тут не существует времени. Леша зашел в мастерскую, неся пироженку и чайник.

— Да, извините, что сразу не сказал, мы редко видимся.

— Как?

— Они с мамой давно развелись, но он иногда заходит. Принес бумагу, она у меня кончилась.

— М… — Многозначительно промычала я.

— Он так-то ничего, бывает правда иногда… Но я не сержусь. А вообще он хороший. Жаль, что ушел.

Да я уже не злюсь. Какое мне до него дела, он прошлое, и о нем не стоит даже думать. Хотя на душе мерзко. Не из-за него, а из-за себя. Уйти, прижав хвост, не могла, не в моем это характере, я не трусиха и не позволю кому-то вот так лишить меня моих романтических чувств.

— Продолжим! – Уверенно сказала я и пошла в комнату раздеваться.

Я не изменилась. Все так же прекрасна, прелестна, нежна и сексуальна. Он только воткнул в меня свой орган и не более. Он решил, что выше меня, но он ошибся.

Сняла юбку, погладила лобок. Гладкая, бархатистая кожа. Еще час назад стеснялась, как девочка жалась, но сейчас нет. Хотела, чтобы он восхищался моим телом. Наслаждался увиденным, а можно и проще сказать, просто тащился от того, что может смотреть на меня, на женщину, на мать друга, на корреспондента, который ежедневно выступает на телевидении, на то, что так или иначе, но скрыто от посторонних глаз.

Однако, я высокого мнения о себе. Шлепнула ладошкой по лобку, тихо охнула и вышла в коридор. Пиджак я так и не сняла. Я не забыла надеть маску, специально ее не стала снимать со стены, может это и к лучшему. Вошла в мастерскую, положила на пол плед. Леша молча наблюдал. Присела. На секунду задумалась, легла так, чтобы сильно не помять пиджак. Почему-то именно о нем я в этот момент подумала? Вытянула по струнке ноги и зачем-то положила руку под голову. Машинальный рефлекс, что так более оригинально. Но тут же убрала руку. Банально. Одна рука на живот, другая рядом, одну ногу согнула и отвела чуть в сторону. Сразу ощутила, как сквознячок, что тянулся по полу, коснулся лобка. Я закрыла глаза и погрузилась в свой мир иллюзий.

Время шло… Оно вообще никуда идти не может, это мы придумали, что время идет. Лишь события меняются одно за другим. И на основании этого мы и делаем вывод, что оно куда-то идет. Я лежала и думала о своем. Нет, не о мальчике, что меня рисует, почему-то я думала о работе. О том, как завтра надо снимать делегацию. Может, меня эти мысли успокаивали, отвлекали от реальности. Да, может и так, может я боялась думать о юном художнике, о том, что он видит и то, что я сделала. Я просто лежала. Дыхание было медленным и спокойным, вот только соски так и продолжали нагло торчать и выпирать даже под пиджаком.

Время шло.